10. Спринт вместо марафона

В результате локаута регулярный чемпионат был сокращен до 48 игр, а его окончание было сдвинуто аж на май. Молния начинала чемпионат с трех домашних матчей. Первый матч был запланирован на 20 января.

Не все игроки прибыли в расположение команды в оптимальной игровой форме. Например, защитник Крис Джозеф, который в прошлом сезоне за 66 игр забросил 10 шайб и сделал 19 голевых передач после прихода в Тампу в результате обмена (что является очень неплохим результатом для игрока обороны), оказался не до конца готов к началу нового сезона. Эспозито решил отправить Криса в фарм-клуб, но Джозеф не прошел вэйверы – 18 января его забрал Питтсбург. Что самое интересное, свой первый матч в сезоне он, как и планировал, провел на льду Тандердоума 20 января. Только в форме Пингвинов – именно матчем с ними открывали регулярный чемпионат Молнии.

Счет в матче открыл Александр Селиванов, сразу продемонстрировав, что Эспозито не зря выменял его у Филадельфии. Беда в том, что следом Тампа получила четыре безответные шайбы в ворота Пуппы. Шайбы Руди Пошека (с передачи, разумеется, друга Энрико Чикконе), Марка Бержевена (в меньшинстве) лишь подсластили пилюлю. Поражение 3-5. Пять шайб Тампа получила и в следующей игре с Баффало (2-5).

Первая победа была добыта только в третьем матче – против Флориды. Сначала Джон Такер забросил шайбу в равных составах, потом Брайан Брэдли реализовал большинство (в обоих голах передачами отметился Селиванов), а затем Роман Хамрлик забросил в меньшинстве. Пантеры предприняли попытку камбэка и отквитали два гола при игре в большинстве, но третью шайбу им Дэрен Пуппа забить не дал.

В ответном матче на следующий день, уже на выезде в Майами, Флорида взяла реванш 2-4, после чего Молния с одинаковым счетом 4-1 обыграла сначала Айлендерс, а затем Монреаль.

До середины февраля Тампа придерживалась графика 50% набранных очков, чередуя поражения с победами и ничьими, после чего в пяти играх смогла добыть только одну победу (3-1 над Бостоном), проиграв дважды Рэйнджерс (2-3 и 1-3), Филадельфии (2-5), Оттаве (1-2).

Опасаясь, что команда может провалиться в затяжное пораженческое пике, Эспозито решил встряхнуть команду серией трансферов. Для начала он забрал с вэйверов Детройта еще одного тафгая – защитника Боба Халкидиса. Таким образом, число героев кулака и фингала в составе Тампы достигло четырех человек (Пошек, Чикконе, Джим Камминс и Халкидис). Учитывая, что в середине сезона дебютировал в НХЛ задрафтованный Молнией Брэнтт Майерс, а также то, что Крис Грэттон и новичок Джейсон Уимер тоже с большим удовольствием сбрасывали краги, чтобы решить вопрос при помощи драки, получался небольшой перебор.

Эспозито это понимал и 22 февраля совершил обмен с Чикаго, избавившись от Камминса. К Камминсу прилагались фарм-клубовцы Джефф Бушанан и Том Тилли. Молния получила одного из двух самых младших братьев Саттеров – Рича. Если вы не знаете историю этой семьи – бегом в Википедию. Если вкратце, то из семи братьев Саттеров шестеро были игроками НХЛ, причем достаточно заметными. Самыми младшими были близнецы Рон и Рич. Вот Рича Саттера и получила Тампа. Вторым участником сделки со стороны Черных Ястребов стал Пол Айзеберт.

Айзеберт, в молодости игравший в университетской команде, стал 74-м номером на драфте 1984, когда его имя назвали Дьяволы из Нью-Джерси. После драфта форвард решил сначала закончить свое образование, а лишь затем попробовать свои силы в НХЛ. В колледже, однако, его успехи в первую очередь были связаны все же с хоккеем. В 1986 и 1987 годах его включали в первую пятерку звезд университетского хоккея.

По завершении сезона 1986-87 Пол был включен в состав сборной Канады. За сборную он провел 5 матчей, забросив 1 шайбу.

В следующем году он принял решение начать-таки профессиональную карьеру. Весь сезон он провел в составе фарм-клуба Нью-Джерси – Ютики. Следующий год он тоже начал в Ютике, но все-таки был вызван в основную команду, где дебютировал, сделав 4 передачи в 5 проведенных играх.

Сезон 1989-90 для Айзеберта также прошел в основном в Ютике. За основной состав Дьяволов Пол провел все те же 5 игр, где отметился первым голом на уровне НХЛ и двумя передачами.

Руководство Дьяволов не видело большого будущего у своего центрфорварда, и потому после 11 игр в сезоне 1990-91, где на счету Айзеберта оказалось 4 гола и 3 результативные передачи, он был обменян в Детройт. Дела в новом клубе у Пола сразу пошли на лад – на его счету оказалось 33 (15 голов и 18 голевых передач) очка в 51 игре за Красные Крылья в том сезоне.

Следующий год стал для Пола и вовсе лучшим в карьере – 75 (35 голов, 40 передач) очков в 79 играх. Быстрый игрок, с хорошо поставленным броском и умением держать шайбу пришелся ко двору титулованному клубу, переживающему в тот момент процесс возвращения былых позиций. Уверенное катание вкупе с умением приносить гигантскую пользу своей команде игрой в обороне сделало Айзеберта одним из лидеров Красных Крыльев. В течение двух сезонов подряд Пол преодолевал рубеж в 30 голов за сезон, при этом оставаясь ведущим форвардом оборонительного плана.

Для Айзеберта, занимавшего позицию второго после Стива Айзермана центрального нападающего команды, детройтский этап карьеры закончился с появлением Сергея Федорова. Руководство Красных Крыльев решило дать возможность потерявшему место в ведущих звеньях нападающему попробовать сохранить свою роль в другом клубе – Виннипеге.

В составе Реактивщиков у Айзеберта дела вновь не пошли, и после полутора сезонов в морозной Манитобе Пол отправился в Чикаго.

Там Айзеберт, казалось, вновь нашел себя. После обмена из Виннипега он забросил 5 шайб и набрал 8 очков в 11 матчах в концовке регулярного чемпионата 1993-94. Сезон 1995 года он начал с 5 голов и 9 очков в 15 встречах. И в этот момент он и был обменян в Тампу.

По-хорошему, именно Айзеберт был основной целью трейда. Стареющий и деградирующий Саттер провел в системе меньше месяца. 4 матча за Тампу (0 очков), 4 матча за фарм-клуб в Атланте (5 голевых передач), и 13 марта Эспозито отправил его в Торонто в обмен на денежные средства.

В промежутке между появлением в команде Халкидиса и Айзеберта, Эспозито также избавился от самого первого игрока в истории клуба – Уэнделл Янг был отправлен в Питтсбург в обмен на «будущие преимущества». Позицию второго вратаря окончательно застолбил за собой Жан-Клод Бержерон.

На серию обменов команда отреагировала серией матчей, где набирала очки. Сначала со счетом 4-1 были обыграны Айлендерс, затем 4-2 с Питтсбургом,

после чего последовала ничья с Вашингтоном 1-1. После разгрома от Квебека (2-8) 1 марта была победа в овертайме над Оттавой (3-2). Тампа вновь вышла на график набора более 50% очков.

Но все-таки команде не хватало стабильности. Едва ей стоило вернуться в зону плей-офф, как последовал очередной провал – пять поражений подряд в начале марта. После пятого из этой серии нервы Эспозито не выдержали, и он снова вышел на трансферный рынок.

14 марта в Нью-Джерси были отправлены Шон Чэмберс и Дэнтон Коул. Стоит сказать, что для них этот обмен стал благословением, учитывая, что в 1995 году Кубок Стэнли выиграли как раз Дьяволы. Чэмберс надел еще один перстень обладателя Кубка Стэнли также в 1999 году, будучи защитником Далласа.

В Тампу пришли Александр Семак, который в сезоне 1992-93 был вторым бомбардиром Нью-Джерси, и молодой правый крайний Бен Ханкинсон. Помните, когда я рассказывал про первый в истории сезон Тампы, был там эпизод с разгромом Молнии со счетом 3-9 Нью-Джерси. Тот, в котором провел свой единственный неполный матч в команде голкипер Дэвид Литтман. В этом самом матче Ханкинсон набрал 3 очка (2 гола и одна голевая передача). Всего за свою недолгую карьеру НХЛ Бен провел 18 игр. И в общей сложности в них набрал 4 очка.

Команда отреагировала на обмен четырьмя победами в шести играх. Сначала обыграли Нью-Джерси 2-1, затем Баффало 6-1. Матч с Баффало попал в клубную книгу рекордов и находится там и на дату написания этой книги. В этой игре пять голов Молнии было забито при розыгрыше большинства. Крис Грэттон набрал четыре очка (гол и три передачи), Брайан Брэдли и Дени Савар – по три (гол и две передачи у каждого), на счету Александра Селиванова – дубль. Еще один гол в большинстве был забит Александром Могильным. Таким образом, только одна (заключительная) шайба в этой игре была забита в равных составах – ее автором стал Брэдли. После поражения в овертайме от Бостона (3-4), победа в овертайме над Монреалем (3-2). Поражение от Вашингтона 2-4 и победа над Хартфордом 2-0. Войти в зону плей-офф не удалось, но приблизились к ней на расстояние вытянутой руки.

23 марта Тампа усилилась защитником Эдриэном Плавсичем, которого приобрели у Ванкувера за 5-й раунд драфта 1997 года. Трейд не помог. Начало апреля ознаменовалось очередными четырьмя поражениями подряд, и 6 апреля Фил Эспозито выкинул белый флаг, отправив Дени Савара завершать карьеру в команде, в которой он прославил свое имя. Из Чикаго было получено право выбора в шестом раунде драфта 1996 года.

С Черными Ястребами Савар вновь дошел до полуфинала Кубка Стэнли в 1995 году и уступил будущему чемпиону – Колорадо – в четвертьфинале-1996.

Следующий год стал последним в карьере ветерана – отыграв 67 игр за Ястребов и набрав 27 (9 голов, 18 передач) очков, Савар объявил о завершении игровой карьеры. Спустя три года он был избран в Зал Хоккейной Славы, став первым членом Зала Славы, в карьере которого была остановка, пусть и короткая, в штате Флорида.

После этого обмена одного из своих лидеров (может быть, уже не по игре в силу возраста и дающих о себе знать накопленных травмах, но по авторитету в команде) Молния уже не оправилась. Обмен произошел 6 апреля 1995 года. Регулярный чемпионат завершился практически через месяц – 3 мая 1995 года. За этот период Тампа выиграла только четыре игры, проиграв десять. В том числе последние шесть матчей сезона.

Один из лидеров обороны и команды вообще, Марк Бержевен, не выдержал и в интервью Tampa Tribune сказал, что некоторые партнеры не выкладываются в матчах полностью и, по сути, доигрывают сезон. После чего обратился к Филу Эспозито с просьбой обменять его в другую команду.

По окончании сезона завершался контракт Терри Криспа. Как мы помним, изначально Эспозито планировал, что в течение первых трех сезонов существования Молнии его друг Уэйн Кэшмэн будет ассистентом Криспа, набираясь опыта, а затем возглавит команду. Именно этот план стал первым камнем преткновения между Эспозито и Сабуро Ото, который позже перерос в полномасштабный конфликт и обвинения Ото во всех смертных грехах.

Ото считал, что в поступательном улучшении результатов команды основная заслуга принадлежит именно главному тренеру. При этом он был не в курсе прошлых договоренностей между Эспозито, Криспом, Кэшмэном и Накамурой. Поэтому под занавес регулярного чемпионата 1995 года он стал требовать от Эспозито продления контракта с Криспом в качестве главного тренера.

Сложно сказать, кто в этой истории был прав, а кто виноват. С одной стороны – Ото был финансистом и хоккейную кухню представлял достаточно слабо. С другой – было достаточно очевидно, что и Эспозито двигал Кэшмэна отнюдь не по хоккейным соображениям. Возможно, эта история и имела шанс завершиться без конфликта и относительно мирным образом. Эспозито уступил Ото и продлил контракт с Криспом. И если бы на этом была поставлена точка, вероятно, всё бы обошлось малой кровью. Но результатом этого продления стало то, что Уэйн Кэшмэн покинул команду. Вот этого Фил уже не простил Сабуро Ото.

Так или иначе, сезон был завершен. Тампа опять не вышла в плей-офф, но у ее руководства была уверенность, основанная на том, как команда играла в первой половине короткого сезона, что в следующем году все удастся. Надо только успешно и ударно провести межсезонье и укрепить команду.

И увы, мы снова должны начинать этот раздел с конфликта Эспозито и Ото. Предлагаю сначала заслушать версию событий от Фила Эспозито (с сокращением лирических отступлений).

«В июне 1995 года я собирался провернуть один из самых важных обменов в истории «Лайтнинг». Я договорился с Майком Кинэном, который тогда руководил «Сент-Луисом», об обмене Дарена Пуппы и драфт-пика на их блестящего вратаря Кертиса Джозефа.

[…] Я настроился на то, чтобы обменять Пуппу на кого-нибудь более выносливого. Но прежде чем я мог обменять Пуппу в «Сент-Луис», мне нужно было подписать его на 1,6 миллиона долларов в год или меньшую сумму – чтобы он влез в их бюджет. Мы обратились в арбитраж. Я предложил ему двухлетний контракт на 1,2 и 1,3 миллиона за сезон. Он хотел получать 2,2 миллиона в год.

[…] Я проверил свои сообщения. Одно было от Тони – «Позвони мне. Это очень важно». Я позвонил Тони.

– Что стряслось?

– Пуппе дали денег.

– Кто ему дал денег?

– Мне Стив позвонил. Никакого арбитража. Ото просто согласился на условия Пуппы.

– Сколько он ему дал?

– Не знаю. Но думаю, ровно столько, сколько он просил.

Я был в бешенстве. Тем же вечером по приезду домой я позвонил Ото.

– Что ты натворил?!

[…]

– Мы пришли к выводу, что плохая пресса нам ни к чему. Поэтому мы согласились на условия Пуппы.

– Сколько вы ему дали?

– 2,2 и 2,4 миллиона.

– Бл**ь, ты шутишь что ли? Ты хоть понимаешь, что натворил?

– А что такого? Я сэкономил нам уйму времени и сил.

– Ты не понимаешь. Если бы я выиграл дело у Пуппы, то потом обменял бы его на Кертиса Джозефа. Ты даже не понимаешь, что ты сейчас наделал. Если бы я уговорил Пуппу согласиться на 1,6 миллиона или меньше, то Майк Кинэн отдал бы за него Кертиса Джозефа.

Я позвонил Кинэну и попытался спасти сделку.

– Майк, давай я тебе все объясню. Смотри как мы поступим: разницу в полмиллиона долларов мы тебе компенсируем.

У меня не было на это разрешения сверху, но я просто не мог поступить иначе.

– Не, это слишком сложно. Я тогда лучше обменяю Джозефа в «Эдмонтон», – ответил он.

– Я его очень хочу. Пожалуйста. Я уже разговаривал с агентом Джозефа. Он подпишет с нами контракт. Давай!

– Ну, не знаю… Я тебе перезвоню.

Я понимал, что он позвонит в «Эдмонтон» и проверит обстановку. Само собой, перезвонил он мне лишь затем, чтобы сообщить об обмене Джозефа в «Ойлерс».

– Не понимаю, зачем ты дал ему 2,2 миллиона, – сказал Майк Кинэн.

– Я ему их и не давал. Это было решение руководства.

– Он не стоит таких денег.

– Совершенно верно.

– Извини. Не стоило до этого доводить. У меня не было стремления нажиться на тебе.

Так часто бывает. Что ж поделать, Кертис Джозеф достался не нам».

Теперь давайте по порядку.

Sign-and-trade («подпиши и обменяй») – достаточно частая стратегия, когда переговоры с игроком заходят в тупик: игрок хочет зарабатывать одни деньги, а команда столько предложить ему не может. В этой ситуации находится вторая команда, которая готова платить игроку такую зарплату. Команды согласуют между собой компенсацию за игрока, первая команда подписывает с ним контракт на условиях, устраивающих игрока и второй клуб. После чего производится обмен.

Но, читая «Гром и Молния», я первый раз столкнулся с ситуацией, когда одна команда обращалась в арбитраж, чтобы снизить финансовые запросы хоккеиста для того, чтобы обменять его… на хоккеиста с зарплатой больше! Эспозито в своих мемуарах утверждает, что целью арбитража было снизить запросы Пуппы до 1,6 миллионов долларов, чтобы обменять его на Кёртиса Джозефа. Это представляется правдоподобным ровно до того момента, когда мы уточняем зарплату, которую начиная с все того же постлокаутного сезона получал Джозеф. 2,3 миллиона долларов – именно таков был его оклад в Эдмонтоне. Фил утверждает, что на момент, когда Ото подписал контракт с Пуппой, сорвав тем самым сделку с Сент-Луисом, он уже договорился с агентом Джозефа о подписании контракта. Сильно сомневаюсь, что речь шла о значительно меньшей сумме, чем та, которую тот получил в Эдмонтоне.

Но и это еще не все. Эспозито утверждает, что Сабуро Ото дал Пуппе контракт на 2,2 миллиона в первый год его действия и 2,4 миллиона – на второй год. Тем не менее, официальная информация о зарплате Дэрена в эти сезоны несколько иная. В первом сезоне по новому контракту он получил 1,7 миллиона, а во втором – 1,9. Иными словами, Ото дал голкиперу контракт лишь на 100 тысяч больше, чем был «допустимый» лимит Эспозито. Учитывая зарплату Джозефа в Эдмонтоне…

Но и это еще не все. Основной причиной, по которой, по словам Эспозито, он хотел совершить этот обмен, была травматичность Пуппы. Действительно, в своей карьере Дэрен частенько пропускал матчи из-за различных травм. Но то, о чем пишет в мемуарах Фил, – тяжелая травма спины – случилась с вратарем только в апреле 1996 года. До этого момента ни о какой хронической травматичности голкипера речь не шла.

И даже это еще не конец истории. Никто не спорит с тем, что Джозеф – прекрасный вратарь. Но Пуппа на тот момент был вратарем не просто хорошим. Он входил в число лучших, даже несмотря на то, что играл за команду-аутсайдера. Забегая в очередной раз на год вперед, просто скажем, что по итогам сезона 1995-96 Пуппа лишь на два голоса уступил победителю голосования за титул лучшего вратаря сезона (трофей имени Джорджа Везины) Джиму Кэри из Вашингтона. И это была его уже вторая номинация на данный трофей.

И вот, складывая все это воедино, у меня получается следующее: Эспозито хотел обменять на тот момент еще не получившего свою тяжелую травму вратаря, получившего (на самом деле, по официальным данным) зарплату 1,7 миллионов долларов и номинировавшегося на приз лучшему вратарю, на голкипера с зарплатой 2,3 миллиона долларов. Да, действительно, Пуппа через год получит травму, которая приведет его к завершению карьеры (остановимся на этом подробно). Да, действительно, Кёртис Джозеф станет одним из лучших вратарей Лиги и будет номинирован на Везина Трофи четырежды. Но это будет потом. Либо у Эспозито был дар предвидения, либо у меня не сходится дебет с кредитом, и я не понимаю, почему именно летом 1995 года Эспозито считал такой обмен счастьем для команды.

Межсезонье 1995 года не ограничилось одной лишь эпопеей с подписанием контракта и планировавшимся обменом Дэрена Пуппы. Эспозито активно усиливал команду. Практически все транзакции, сделанные Филом тем летом, привели к реальному усилению клуба. Величина платежной ведомости за одно лето скакнула с 10,1 миллиона долларов до 14,2 миллионов.

30 июня 1995 года был проведен обмен с Канадиенс. В Монреаль отправился Марк Бюро. Легендарная команда начала испытывать серьезные финансовые затруднения и была вынуждена приступать к распродаже ведущих игроков. Так в Тампе появился Брайан Беллоуз.

Уроженец Сент-Катаринс (провинция Онтарио), Беллоуз выступал за юниорскую команду Китченир Рэйнджерс, приведя их однажды к победе в Мемориальном Кубке. Лидерские качества были его самой характерной чертой и заставили обратить на него внимание скаутов нескольких команд НХЛ. В 1982 году Беллоуз дебютировал в Лиге, после того как был выбран Северными Звездами Миннесоты под общим вторым номером на драфте.

Дебютный сезон для Брайана выдался очень тяжелым. Многие сравнивали его с Уэйном Гретцки, а Беллоуз все-таки не был настолько силен, как Великий. Критики называли его селекционной неудачей Миннесоты. Но во второй половине чемпионата Беллоуз начал играть все лучше и лучше.

Уже во втором сезоне за Северных Звезд Беллоуз был выбран капитаном команды, став на короткое время самым молодым капитаном в истории НХЛ (достаточно скоро его потеснил Стив Айзерман).

Помимо хоккейной площадки Беллоуз активно участвовал в общественной жизни самого хоккейного штата США. На его счету создание различных благотворительных организаций и фондов. Особенно он был известен по программам борьбы с наркотиками.

В 1992 году Беллоуз перешел в Монреаль в обмен на Расса Куртнолла. За 10 сезонов в Миннесоте он забросил 342 шайбы. В своем лучшем сезоне на его счету было 55 голов, но не один и даже не два раза он преодолевал отметку в 40 шайб за сезон. В составе Канадиенс Беллоуз выиграл и главный приз клубного хоккея – Кубок Стэнли – прежде чем сменить прописку на флоридскую.

Драфт 1995 года вышел слегка успешнее предыдущего. Сразу 4 игрока, выбранные на этом драфте, поиграли в Тампе в частности и в НХЛ вообще. Под общим пятым номером на драфте выбрали молодого центрфорварда из Западной хоккейной лиги Дэймона Лэнгкоу, и ему суждено было стать если не звездой, то вполне успешным игроком в Лиге, хотя лучшие его годы и начались уже после того, как Тампу он покинул.

Во втором раунде под общим 30-м номером был выбран защитник Майк МакБэйн. Он поиграл в Тампе, но с учетом того, что он сделал после завершения игровой карьеры, болельщики Молнии стараются не вспоминать о том, что он когда-то надевал форму с эмблемой клуба. Если оценивать чисто игровые аспекты, то выбор нельзя признать удачным – 30-й общий выбор – это достаточно хорошая позиция, позволяющая рассчитывать на то, что выбранный на ней хоккеист проведет в НХЛ больше 64 игры. Ну а учитывая то, что сейчас МакБэйн отбывает тюремный срок за преступления сексуального характера, то и вовсе в официальных историографиях о МакБэйне стараются лишний раз не упоминать.

В третьем раунде под общим 56-м номером был выбран правый крайний Шейн Уиллис. Фил Эспозито (и мы вслед за ним) уже вспоминал раньше этого нападающего. Тампа не смогла заключить с ним контракт в отведенный правилами срок, и через два года он снова вышел на драфт, где во втором раунде был выбран Каролиной. Тем не менее, в Молнии он все же провел 56 игр, но, как обычно, об этом будет рассказано на соответствующем витке спирали нашей истории.

Выбора в четвертом раунде у Молнии не было (его Эспозито отдал вместе Бэзилом МакРэем и Дагом Кроссманом за Джейсона Раффа еще в 1993 году), а хоккеисты, выбранные с 5 по 8 раунд (общий 108-й номер Константин Голохвастов, общий 134-й номер Эдуард Першин, общий 160-й номер Кори Мёрфи и общий 186-й номер Джо Кардарелли) в НХЛ не пробились. Хотя Першин и Кардарелли хотя бы поиграли определенное время в системе Тампы, имея контракт с командой: Першин три сезона, Кардарелли – два.

Наконец, под заключительным выбором в девятом раунде под общим 212 номером взяли габаритного голкипера Зака Бирка. Этот вратарь поиграет в Тампе и еще паре клубов НХЛ, но наиболее известен он был тем, что его брат – Себастьян Бирк – рок-звезда, актер, популярный вокалист известной группы Skid Row, которого знают под псевдонимом Себастьян Бах.

В июле Тампа подписала двух хоккеистов. Звезду университета Аляски, правого крайнего Кори Спринга, который не был задрафтован ни одним из клубов НХЛ и подписался в качестве свободного агента (в НХЛ он закрепиться не смог), и защитника Билла Холдера, проведшего предыдущий сезон в Сент-Луисе.

При подписании Холдера Фил Эспозито в интервью газете Tampa Tribune сказал:

«На рынке были доступны ребята, которых мы пытались заполучить, которые чуть постарше, но которые для нас оказались слишком дорогими. И они бы снесли наш бюджет ко всем чертям. Мы получили человека, который, как мы считаем, сможет играть в нашей команде. Он большой и мобильный, что соответствует нашим запросам в защите. И у него огромный атакующий потенциал. Больше, чем у Шона [Чэмберса]».

Относительно атакующих навыков Холдера Эспозито вторил и агент защитника Джей Гроссман:

«Когда Эл Макиннис выбыл с травмой, Билл его вполне успешно заменял. Но, разумеется, Билл не имел такой роли, как Макиннис в Сент-Луисе. Думаю, что в правильной ситуации он может набирать даже по очку за игру».

10 августа было объявлено, что наконец-то подписано соглашение об инвестиции 144 миллионов долларов в строительство новой домашней арены команды, которая должна будет принять первые матчи примерно через 14 месяцев – в начале сезона 1996-97.

«Сделка завершена, – сказал Дэвид Лефевр. – По состоянию на данный момент мы достигли соглашения о публично частном партнерстве, которое позволит нам построить лучшую спортивную арену на восточном побережье Соединенных Штатов».

Спустя неделю Эспозито удовлетворил запрос ветерана Марка Бержевена об обмене. Структура обмена была достаточно сложная. Бержевен и Бен Ханкинсон отправились в Детройт. Из Детройта был получен центрфорвард Шон Барр и право выбора в третьем раунде драфта 1996 года. Этот выбор был сразу же направлен в Бостон в обмен на защитника Дэвида Шоу. Шоу стал самым возрастным игроком обороны Молнии. Последнее движение Эспозито объяснил так:

«Я сказал Марку, что я не отпущу его просто так. Я не буду совершать обмен только, чтобы удовлетворить его запрос. Обмен будет только в случае, если мы получим игрока, который будет способен заменить Марка в нашем составе. Я считаю, что Шоу именно такой игрок».

Стоит отметить, что это был второй раз в карьере Фила, когда он совершал обмен, чтобы получить Шоу. Первый раз он сделал это, будучи генеральным менеджером Рэйнджерс. Самое интересное, что на момент трейда главным его действующим лицом (помимо Бержевена) считался именно Шоу. Но в итоге команде гораздо больше принес Шон Барр.

После обмена Бержевена Эспозито заявил, что до старта тренировочного лагеря планирует подписать контракт с еще одним защитником, чтобы усилить оборонительную линию. Однако в реальности буквально за несколько дней до старта тренировочного лагеря, 11 сентября, он объявил о подписании контракта с центрфорвардом Джоном Калленом.

Возможно, будущее Каллена как игрока НХЛ было предопределено на генетическом уровне. Его отец и два дяди воспитали Джона на любви к хоккею. Каллен впервые встал на коньки и взял в руки клюшку в возрасте трех лет. Но все те же первые учителя (отец и дяди) настояли на том, чтобы до начала профессиональной карьеры он получил образование.

Решив продолжать обучение, Джон отказался от многих выгодных предложений из юниорских команд, которые обхаживали талантливого юношу толпами. В возрасте 19 лет Каллен поступил в Бостонский Университет в 1983 году. В своем дебютном сезоне Джон шокировал университетскую хоккейную общественность, став лучшим бомбардиром не слабой по составу команды, забросив 23 шайбы и набрав 56 очков в 40 встречах. Годом позже он набрал 59 очков, а еще год спустя – 74. В каждом из четырех проведенных в NCAA сезонов Каллен преодолевал рубеж в 20 голов и 50 очков.

В 1987 году, получив образование, Каллен, наконец, стал профессиональным хоккеистом. И сразу же взорвал своим появлением привычно размеренную жизнь Интернациональной хоккейной лиги. Забросив 48 шайб и сделав 109 результативных передач в 81 матче, Джон с ходу был признан самым ценным игроком турнира, чего ни до, ни после него не удавалось сделать никому. В следующем сезоне Джона пригласили в тренировочный лагерь Питтсбурга в качестве свободного агента, поскольку задрафтовавший его на дополнительном драфте Баффало уже утратил права на него. На тренировочных сборах Пингвинов Каллен вновь произвел фурор, став вторым бомбардиром команды в выставочных матчах, отстав от великолепного Марио Лемье всего на одно очко. В дебютном сезоне в НХЛ, однако, у него дела пошли не так хорошо, хотя 49 очков в 79 матчах все же нельзя признать неудачным результатом, но от него ожидали большего. Зато уже в следующем сезоне на его счету оказалось 32 гола и 92 очка после 72 игр. В сезоне 1990-91 Каллен вновь улучшил свои показатели – 31 гол и 94 очка в 65 матчах за Питтсбург и 16 очков в 13 матчах за Хартфорд. Таким образом, по итогам года на его личном счету оказалось 39 голов и 110 очков.

Но именно этот сезон сам Каллен считает самым разочаровывающим. После ухода Джона Питтсбург выиграл свой первый Кубок Стэнли. Но место Каллена в основе занимал уже Рон Фрэнсис, на которого его и обменяли.

В своем первом полном сезоне с Китобоями Каллен набирал строго очко за игру, завершив год с 77 баллами за результативность.

В середине сезона 1992-93 Джон вновь был обменян. На этот раз он примерил на себя свитер с синим кленовым листом. Каллен помог Торонто, ведомому Дагом Гилмором и Дэйвом Андрейчуком, достичь финала конференции, где их поджидал Лос-Анджелес с Уэйном Гретцки во главе. Семь матчей потребовалось, чтобы определить победителя. И стала им команда из Калифорнии.

Хотя статистика Джона Каллена в Торонто была достаточно неплохой, в составе Кленовых Листьев он столкнулся со множеством проблем. Россыпь травм от крайне серьезных (смещение шейного позвонка) до нелепых (потеря ногтя на указательном пальце руки, из-за которой Джон не мог держать клюшку), недоверие тренера Пэта Бернса, считавшего, что Каллен недостаточно отрабатывает в обороне.

По истечении срока контракта Джон решил не продлевать отношения с Торонто, предпочтя вернуться в Питтсбург, где надеялся вернуть утраченные позиции. Но эта затея обернулась неудачей – всего 37 очков в 46 играх.

Основным «вербовщиком» Каллена был Тони Эспозито. Ассистент генерального менеджера в Тампе, уже однажды подписавший Каллена годами ранее в Питтсбурге.

«Тони был основной причиной, по которой я выбрал Тампу, – рассказывает Каллен. – Он был именно тем человеком, который уговорил меня. Я знал Тони, а он знал меня. Он знал, как я играю, поэтому я думаю, именно он уговорил Фила подписать со мной контракт».

Сомнительно, конечно, что Фила Эспозито надо было именно уговаривать по поводу Каллена. У Джона уже была репутация бомбардира с более чем сотней голов и тремя сотнями голевых передач, с двумя участиями в Матчах Всех Звезд.

«Когда я впервые приехал в Тампу, я не мог поверить, что за то, что я буду играть в хоккей в таком прекрасном месте, мне еще и будут платить, – вспоминает Каллен. – Тебя окружает вода, погода фантастическая, ты играешь в любимую игру и тебе за это еще платят деньги».

Учитывая, что с подписанием Каллена в Тампе оказался некоторый перебор нападающих, через четыре дня Эспозито обменял Александра Семака в Айлендерс на выбор в пятом раунде драфта 1997 года.

«У нас сложилась непростая ситуация, – прокомментировал Эспозито. – У нас в лагере – семь центрфорвардов. Брэдли, Грэттон – однозначные игроки основы. Шон Барр, скорее всего, станет центром третьего звена (в итоге Барру пришлось сдвигаться на левый фланг. – Прим. автора). Джон Каллен – чертовски хорош. И Дэймон Лэнгкоу хорош. И еще Аарон Гейви показал, что он может рассчитывать на место в основе».

Защитника, которого Эспозито хотел подписать в качестве свободного агента, он в итоге получил через обмен за два дня до старта регулярного чемпионата. В обмен на право выбора в четвертом раунде драфта 1997 года из Колорадо, начинавшего свой первый сезон после переезда из Квебека, был получен Стив Финн, который в течение одного сезона (1990-91) даже был капитаном Нордикс. Необходимо отметить, что достаточно быстро этот обмен был признан ошибочным. Уже через месяц, 13 ноября, Эспозито обменял Финна в Лос-Анджелес на другого защитника – Мишеля Пети.

На следующий день после приобретения Финна Эспозито наконец то сделал то, чего не делал первые три сезона. С самого первого дня существования команды ее выводили на лед три человека с буквой «А» на груди – альтернативные капитаны. 5 октября Фил объявил первого в истории клуба полноценного капитана. Достаточно неожиданно им стал не лучший игрок команды Брайан Брэдли, чего все ожидали, и даже не другой лидер команды с самого первого дня – Джон Такер, а появившийся в клубе меньше года назад Пол Айзеберт.

«Я думал, что нам не нужен капитан, – сказал Эспозито. – Я ошибался. Хотя Пол в нашей команде не так давно, нам нравятся те лидерские качества, которые он демонстрирует».

Брэдли и Такер остались альтернативными капитанами. Брэдли сказал, что, если бы капитаном выбрали его, это была бы огромная честь, но он уважает принятое менеджментом и тренерским штабом решение. «Джон Такер тоже был достоин, – сказал Брэдли. – Но мы рады, что нашим капитаном будет Пол. Я думаю, что все ребята в раздевалке довольны, что у нас теперь есть официальный лидер, к которому можно обратиться со своими проблемами».

Сам Айзеберт предпочел отшутиться относительно неожиданного выбора: «Это большая честь. Последний раз я был капитаном команды, когда мне было 11 лет. Придется вспоминать».

Таким образом, все основные вопросы перед стартом четвертого сезона в истории были решены. Оставалось только удачно провести этот сезон.

© Все права на текст защищены. При перепечатке или цитировании текста, обязательна ссылка на книгу «#ВеримВТампу. История Tampa Bay Lightning. 1992-2021»  (ISBN 978-5-604-41359-3), издательство «Маска» и настоящую страницу.